– Да?
– Спасибо. Я знаю, что ты до смерти устала, и ценю твое согласие.
– Я большая девочка.
– В этом я не сомневаюсь, но тебе придется… может прийтись нелегко.
– Почему?
– Ты – претендент.
Она похолодела.
– Я не понимаю…
– Поймешь.
– Но я…
– Нам стоит показать людям, что нас связывают совсем другие отношения. Дружеские. Нежные.
Джессика подозрительно прищурилась.
– И как мы это сделаем?
– Ну, например, будем почаще улыбаться друг другу. Возьмемся за руки.
– Это плохая идея!
– Хорошая, хорошая. Ты же не хочешь, чтобы на тебя смотрели, как на врага?
– Но я…
– Вот и отлично. Это просто спектакль.
– Я не уверена…
– И не надо. Сегодняшний вечер не для тебя. Он для них. Это хорошие люди, и им хочется видеть сказку с хорошим концом.
– А если Элли все же придется уехать со мной?
– Вполне возможно. Но это случится не сегодня. Пока же я должен… Я – барон Рено.
– Я понимаю. У тебя есть перед ними обязанности.
– Я польщен, что ты это понимаешь. И удивлен. А еще – рад. Пошли.
С этими словами молодой барон подхватил сумку и быстро вышел из комнаты.
Очарование вечера улетучилось. Джессика закусила губу, чтобы не расплакаться. Арман Рено прав, тысячу раз прав, и это очень плохо. Элли должна вырасти на этой земле. Должна полюбить этих людей. Обрести настоящую семью. А не сиротскую замену семьи в виде тощей и психованной тети Джессики, глотающей таблетки и боящейся самолетов.
Она едва сдержала рыдание. Твоя судьба, Джессика Лидделл, будет ничтожна и ужасна. Ты сделаешь для этого ребенка все, а потом останешься одна. Совсем одна. Навсегда.
И с этим уже ничего не поделать.
В машине их уже ждала Матильда, а рядом с водительским местом притулилась тетушка Кло, сердитая и торжественная.
Джессика слегка замешкалась, неловко перехватывая Элли, и тут случилась удивительная вещь. Тетушка в мгновение ока вылезла из машины и спокойненько забрала Элисон из рук Джессики. Ловко и легко укачивая ее маленькими ручками, тетушка пробасила неожиданно громко:
– Садись, не то брякнешь дитя об машину. Да не бойся! Не уроню. В МОЕ время детей вообще носили специально дрессированные люди…
Джессика зачарованно вслушивалась в диковатые сентенции тетушки Кло, машинально расправляя платье и садясь в машину. Странно, но Элли, обычно очень чутко спавшая на чужих руках (о, бедная Мэгги Стар, однажды осмелившаяся погладить ее по головке поздней ночью! Она потом уверяла, что оглохла дня на три), в объятиях тетушки расслабилась и зачмокала губками, что свидетельствовало о ее полном и безмятежном спокойствии. Странно было и то, что сама Джессика не испытала ни малейшего беспокойства. Видимо, тетушка Кло действительно была здесь всегда… и всегда укачивала детей. Когда не колдовала.
Наконец машина тронулась. Уже через несколько минут стали видны пляшущие на холмах огни, а вскоре до ушей Джессики донеслись и звуки скрипок. Арман поймал ее испуганный взгляд в зеркале и подмигнул ей.
– Все в порядке?
– Не знаю. Нервничаю немного.
– Боишься их? Не бойся. Они тебя полюбят.
– Уверен?
– Почему нет? Ты красивая, добрая, хорошо ко мне относишься, мама рядом с нами, не говоря уж о тетушке Кло.
– Это важно?
Тетушка авторитетно подтвердила:
– Хо! Без моего одобрения тут даже мухи не дохнут.
– А ты одобряешь, тетечка?
– Балбес! Рули давай!
– Рулю, рулю, не сердись.
Матильда безмятежным голосом попыталась внести ясность.
– Нет, в самом деле, тетя Кло, я как-то не уловила, что ты имела в виду?
– Ты, моя девочка, уловить можешь только тлю на своих лютиках, а вот в МОЕ ВРЕМЯ дамы были поумнее!
Джессика зажмурилась. Ей казалось, что она въезжает в какую-то сказку, немного страшноватую и совершенно неизвестную. Тетушка Кло совершенно определенно была мудрой ведьмой, не то чтобы доброй, но уж точно не злой; Матильда до крайности напоминала рассеянную и добродушную Королеву, а уж с принцем все было ясно изначально.
Вот узнать бы еще, кем предстоит в этой сказке стать самой Джессике – принцессой или лягушкой?
Они вышли из машины прямо посреди широкого луга. Их окружали люди, молодые и старые, мужчины и женщины, дети и старики.
Современные джинсы соседствовали с войлочными шапочками, клетчатые рубахи – с вечерними платьями… Толпа сдержанно гудела, изо всех сил стараясь не шуметь. Джессика чувствовала, как по ней ползут любопытные взгляды. Не всегда добросердечные. Иногда настороженные. Редко – откровенно враждебные. Она почувствовала головокружение и желание зарыться лицом в одеяло Элли, вдохнуть ее милый воробьиный запах… В этот момент надежная сильная рука обвила ее талию, Арман уверенно и нежно поддержал Джессику, а тетушка Кло решительно взялась за наведение порядка.
– Ну чего гудите? Хотели праздновать, так и скачите, пейте да веселитесь, а пялиться на дитя нечего. Дитя спит. Мастер Арман, проводи-ка девочку в свою тарахтелку. Она что-то бледненькая.
Арман это и сделал, а Джессика едва не взвыла, потому что ей предстояло остаться с ним практически наедине в интимной тесноте машины. Элли не в счет. Для нее она – только помеха в возможном бою за девичью честь, а для Армана – лишний стимул добиться своего.
На лужайке с их уходом возобновились танцы, музыка, нестройные здравицы и энергичное звяканье кружек и стаканов. Арман заботливо усадил Джессику на заднее сиденье, обошел машину с другой стороны и сел рядом.
– Голова кружится? Закрой глаза и думай… о чем хочешь.
– Ни одна женщина в здравом уме не закроет глаза в твоем присутствии. У тебя эта… как ее… харизма!