Самая длинная ночь - Страница 27


К оглавлению

27

– Наверное, надо предупредить твоих домашних?

– Я это уже сделал. Все знают о проблемах девочки, потому нас никто и не встречает. Итак, мисс Лидделл, будьте нашей гостьей. Добро пожаловать в Шато Руайя!

Джессика отчего-то вспыхнула и торопливо вышла из машины. Вокруг стояла удивительная тишина, только журчала вода в фонтане, да пели птицы. Шиповник неистово обнимал мраморные колонны при входе, и весь дом напоминал сказку о спящей принцессе.

– Удивительно, здесь очень красиво, но нет ни одной клумбы!

– Этим занимается мама. Она ненавидит геометрические узоры и травку по линейке. У нас нет ни одного газона.

– Думаю, твоя мать мне понравится.

– Я же говорил. Она придет попозже, когда ты разместишься. Тем более, вчера у нее был тяжелый вечер.

– Но…

– Потом. Помоги мне.

Арман осторожно распахнул дверцу лимузина и отступил в сторону. Элисон насупилась и исподлобья посмотрела вокруг – но в следующий момент сама вышла из машины и медленно пошла по песчаной дорожке к дому.

Оробела она только в великолепном холле, где на мраморном полу валялись волчьи шкуры, а по стенам висели охотничьи трофеи вперемешку со старинным оружием. Здесь девочка вцепилась в руку Джессики, и они уже вместе поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж и свернули в коридор, опоясывающий весь дом. Джессика даже съежилась под впечатлением, которое производил дом. Безмолвный, величавый великан, помнивший, вероятно, прапрадедушку Армана, когда тот был в возрасте Элли.

Когда они сворачивали в коридор, девушке показалось на миг, что внизу в холле мелькнула какая-то тень, но, обернувшись, Джессика ничего не увидела.

Она брела за Арманом и тосковала. Перед самой собой не было причин притворяться. Джессика Лидделл страстно желала этого мужчину, пожалуй, даже была влюблена в него, но совершенно точно – особенно в этом доме – понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Она не должна подпускать к себе Армана Рено и на пять шагов, а гормоны… ну что гормоны, гормоны успокоятся. У них не будет другого выхода.

Правда, учитывая, что теперь они снова будут жить в одном доме, гормонам придется трудновато.

– Это детская. Входи.

Арман улыбался: светло, радостно, победно. Для него все самое главное уже произошло. Золотая Элль вернулась домой.

Стараясь не трястись, как осиновый лист, Джессика прошла в бело-розовое очарование комнаты и огляделась, изо всех сил храня небрежно-скучающее выражение на лице, хотя больше всего ей хотелось завизжать от восторга и начать играть во все эти пушистые и невообразимо симпатичные игрушки, катаясь прямо по нежному розовому ковру с вытканными на нем желтыми звездочками, месяцем и симпатичными мышатами.

– Неплохо. Только нужна другая кроватка.

– Знаю. Просто не было времени купить. А в этой она спала, когда приезжала в прошлый раз…

Арман осекся, замолчал, взглянул на напряженную фигурку Элли. Джессика тронула его за руку.

– Тебе лучше выйти… на первое время.

– Разумеется, конечно!

Когда он ушел, Элли явно расслабилась. Очень внимательно и серьезно оглядела комнату.

Джессика боялась, что девочку испугает чужой дом, незнакомое и такое огромное пространство, но Элли казалась совершенно спокойной и даже довольной итогом путешествия.

Она сама отпустила руку своей тети и быстренько направилась к ящику с игрушками, чтобы изучить его содержимое. Новая комната нравилась принцессе Элль явно намного больше, чем прежняя.

Может, Арман был прав? Вернуть ей мир, а ее – миру…

Игрушки были очаровательны. Элли увлеклась куклой и ее роскошными нарядами, а Джессика отошла к окну и выглянула наружу.

На террасе появился еще один человек, довольно пожилой мужчина. Он что-то горячо говорил Арману, тряс его руку и утирал слезы, явно поздравляя барона Рено с успешным возвращением домой.

Джессике захотелось плакать.


Разумеется, они заблудились. Найти выход на террасу с первого раза оказалось непосильной задачей, и в конце концов они вышли в большую, очень светлую комнату овальной формы, со стеклянным потолком.

На каминной полке белого мрамора были расставлены фотографии. Любопытство пересилило смущение, и Джессика подошла поближе.

Франсуа и Арман. Арман и Франсуа. Франсуа в матросском костюмчике. Арман везет Франсуа на багажнике велосипеда. Арман держит Франсуа на коленях…

Кадры были настоящие, не постановочные, и Джессика с неожиданной нежностью подумала, как же сильно Арман любил своего младшего брата. На этих фотографиях были запечатлены действительно любящие братья.

При виде следующих снимков Джессика окаменела.

Моника и Франсуа. Моника с крохотным кульком на руках. Крошечная Элисон на коленях у красивой седовласой женщины.

Джессика сожгла все фотографии после похорон. Зачем они нужны? Чтобы вспомнить Монику, достаточно посмотреться в зеркало, а Фрэнки она помнит и так.

Джессика закусила губу и крепче сжала руку девочки. И тут Элли подняла голову…

…И солнечно улыбнулась ей, отчего Джессика чуть не зарыдала. А потом розовые губки вновь беззвучно, но явственно произнесли:

– Мама. Папа.

11

– Что будешь кушать, Элли?

Арман испуганно поднялся из-за стола, готовый уйти по первому же требованию. Однако Элисон, необычно оживленная и бодрая, начала подпрыгивать на месте и дергать Джессику за руку, не обращая на страшного дядьку никакого внимания в принципе.

Девушка рассмеялась.

– Твоя удача, барон! Принцесса проголодалась и так хочет есть, что забыла испугаться. Сиди с нами тихонечко… Элли, смотри, какой фонтан.

27